Валентина Хамайко: Были слезы, эмоциональные разговоры, много трудных вопросов

Читай также: Группа SESTRA: музыка, которая рождается в войне

Валя, как совмещать быт и работу на телевидении? И то и другое занимает много времени и сил, трудно найти баланс и соблюдать его?

Раньше совмещать работу и быт было проще, потому что рядом был муж, а это значительная поддержка. Сейчас Андрея нет, он служит. Ловить этот баланс стало гораздо сложнее. Должна признаться, что начала работать в две смены: в дневную и ночную. Это образно (улыбается). Потому что ночью преимущественно бытовые моменты решаю и готовку. Последний год я сплю гораздо меньше. Понимаю, что это влияет и на здоровье, и на внешность, но других вариантов сейчас нет.

От некоторых видов быта пришлось отказаться. К примеру, я раньше любила готовить большие ужины. Мы собирались семьей, у нас были общие завтраки, обеды в выходные, ужины и чаепития. Сейчас этого, к сожалению, нет. Я очень надеюсь, что эта привычка у нас сохранится с возвращением мужа и окончанием войны. Сейчас все стало намного быстрее: мы завтракаем, быстро собираемся, и только в 9 вечера возвращаемся домой. Это уже не время, чтобы что-то готовить.

Сейчас мои дети – 9-летняя Мирослава и 12-летний Михаил – начинают готовить сами. Делают это совершенно спокойно и так, чтобы накормить и младшего брата Андрюшу. Они иногда сомневаются, можно ли сочетать те или иные продукты, и в такие моменты звонят мне и просят вроде как подтверждения. Иногда это смешно, но это классные эксперименты, поэтому пусть пробуют. По крайней мере сейчас они довольны, а мне немного спокойнее. Я не переживаю, что они остаются на кухне. Понимаю, что есть ошибки, но на них и лучше учиться. Они учатся самостоятельности.

В вашем Инстаграме можно увидеть, что у вас нежные и дружеские отношения с детьми. Как находите язык с каждым, ведь все разные: со своими характером, взглядами на жизнь.

Дети очень разные, с разными характерами. Я постоянно балансирую, стараясь учитывать характер каждого. Вот старшая Соломия, которой 14, уже очень самостоятельная и решительная. Она много решений хочет принимать сама. И я ей действительно позволяю это делать, в мерах возможностей. Соломия летом этого года приняла решение ехать учиться в Вену и попробовать жить отдельно от нас в общежитии.

Многие говорят, что в 14 лет еще очень рано, но у меня есть подстраховка: в Вене живет моя родная сестра со своими четырьмя детьми. Поэтому у Соломии всегда будет возможность присоединиться к родным. Мы на связи, я доверяю ребенку, она хорошо учится. Соломия хочет быть самостоятельной, и это ее желание нельзя запрещать. Я стараюсь держать родительский баланс. Мама и папа всегда должны оставаться для ребенка опорой и авторитетом, сколько бы ни было ребенку лет  – 25, 30, 35.

12-летний Михаил, напротив, перешел в такой довольно сложный подростковый возраст. Это время, когда у него есть немного подростковой агрессии и изменений эмоционального состояния. Я считаю, что здесь максимально нужно находиться рядом с ребенком, уделять ему внимание, объяснять его эмоциональное состояние. Михаил – это тот парень, обучение которого нужно постоянно держать под контролем, потому что иногда, как говорится, «заносит на поворотах».

Именно отношения между Михаилом и Соломией, кстати, тоже повлияли на то, что я позволила Соломии жить отдельно. Потому что когда двое детей в подростковом возрасте, между ними часто происходят ссоры. Поэтому, чтобы сохранить равенство в этих отношениях, нужно детей немного развести.

А младших детей я направляю и поддерживаю в начинаниях. У младшей дочери Мирославы достаточно много спорта. Поэтому здесь нужно балансировать и между спортом, и между вдохновением, и между обучением.

Андрюше всего 4, в его возрасте у старших детей уже начинался какой-то вид спорта, но у меня, к сожалению, физически на это не хватает времени. Меня это грызет, скажу честно, переживаю, что нет времени возить его на плавание, потому что он хочет плавать. Не хватает времени и возможностей. Я надеюсь, что эта война не будет продолжаться очень долго и мы воплотим все его желания.

Мама в жизни детей должна быть другом или все же оставаться мамой?

Я бы не разделяла. Я против перехода на полностью дружеские отношения, потому что все равно родители должны оставаться авторитетом для детей. Друг – это тот, с кем можно неформально общаться, это другие отношения. С родителями должны быть доверительные отношения, но все же оставаться история «мама и ребенок».

К сожалению, я во взрослой жизни вижу примеры, когда дети вырастают и начинают вести себя как родители уже со своими родителями-пенсионерами. Это не совсем верно. Ты можешь помогать, поддерживать, но не нужно воспитывать родителей. Они уже взрослые люди. Ты можешь их понять – как когда-то тебя родители понимали в подростковом возрасте, так и ты пойми своих родителей, уже в почтенном возрасте. Поэтому я за доверие и сохранение родительских отношений.

Какие главные правила в вашей семье?

Важно не жить ожиданиями. Как только у меня появился первый ребенок, потом довольно быстро второй, я поняла, что мои ожидания не совпадают с реальностью. Это довольно часто разочаровывает. Главное мое правило – чувствовать ситуацию здесь и сейчас и балансировать в тех условиях, в которых мы оказались.

Дети часто бросаются такими фразами: «Никогда больше», «Ни за что», «Даже не говори», но проходит какое-то время – и они меняют свою позицию. Здесь можно либо упрекать этими словами, либо воспринимать ситуацию по-новому и понимать ребенка. Поэтому я за понимание ситуации здесь и сейчас, за восприятие эмоций, которые переживает ребенок, за то, чтобы научиться его слышать. Часто мы в отношениях глухие друг с другом. Один человек говорит, а другой его не слышит, а так нельзя. В семье и в отношениях нужно уметь слышать друг друга. Если у тебя что-то болит, нужно говорить об этом, а не замалчивать. Говорить с детьми, невзирая на то, сколько им лет, 4 или 24. Говорить об этом с мужем. Чувствовать, слушать и говорить – это тот баланс и треугольник, которые нужно постоянно соблюдать.

В большой семье дети ссорятся, иногда провоцируют друг друга. В таких ситуациях я стараюсь всегда пошагово разбирать эти трудные моменты и все объяснять. Надеюсь, что когда-то они научатся чувствовать эти моменты и не реагировать на провокации других людей. Ибо в течение жизни этих провокаций будет очень много.

Как вы восприняли новость о том, что муж уходит на фронт? Какие эмоции испытывали тогда, в день, когда об этом узнали, и уже сейчас?

Ситуация разворачивалась достаточно постепенно, наверное, органично. Андрей не из тех людей, кто отсиживался. Он с первых дней, с 24 февраля, был причастен настолько, насколько смог. Записывался в военкомат, но тогда его не забирали, потому что он многодетный папа, у него двое пожилых родителей и возраст. Он не подлежал первой волне мобилизации, но и в стороне не стоял. Поэтому, начиная с первых дней и месяцев, он постоянно был с военными. Это были и ГУРовцы, и подразделения, стоявшие рядом с местом, где мы живем.

7 марта вечером, когда мы еще не знали о Буче и Ирпене, муж дома рассказал, показал фото, и мы поняли всю опасность ситуации… Риски были очень высокие, потому что мы живем в Киевской области. Поэтому в ночь с 7 на 8 марта было принято решение о том, что нам нужно разделить риски. Двое старших детей с их паспортами отправили к сестре в Вену. Просто паспорт, просто ребенок, просто мелкие карманные деньги, которые тогда были наличными, потому что не наличные никому не нужны. Я написала на бумаге и в телефоне адрес сестры и сказала, что они должны доехать в Вену. Первая часть дороги ехали с одними знакомыми, от Польши уже с другими знакомыми. Мы с меньшими детьми остались здесь. Я не хотела бросать мужа, ферму и родителей Андрея. Поэтому младшие дети остались со мной, а старшие – уехали жить отдельно. Мы не понимали, увидимся ли еще, потому что ситуация действительно была очень сложная и обостренная. Я не могла ее озвучивать детям, об этом знали только я и муж.

А дальше все органично происходило. Андрей все больше погружался в военную тему. Потом, когда старший сын Андрея, Остап, решил идти на службу, муж тоже пошел.

Это произошло в августе 2022 года. Слова мужа, что завтра он уезжает в воинскую часть. Признаюсь, больше месяца не могла внутренне принять ситуацию. Я очень злилась на мужа, даже были моменты, когда не хотела ему звонить. Злилась, что он не говорил со мной об этом, потому что я могла бы морально себя к этому подготовить. Со мной нужно разговаривать, но он, наверное, боялся и, возможно, сам сомневался принимать это решение, потому что оно для него было достаточно сложным. Потому так и случилось. У меня не спрашивали, он уехал, а я достаточно долго адаптировалась к ситуации и принимала ее. Были слезы, эмоциональные разговоры, много сложных вопросов, на которые муж не хотел отвечать. Это для меня больно, потому что эти вопросы меня беспокоят тоже. Ответы на них я искала в устах других людей, близких друзей, которым он, возможно, отвечал.

Я перешла на то, что начала дарить ему светлые и смешные истории, тепло дома, рассказы о сыне. Почувствовала важность в том, что психологически должна балансировать его эмоциональное состояние, тем более это было особенно трудно после гибели Остапа.

Когда мужчина идет на войну, особенно тяжело это переживают дети. Как вы говорили с ними на эту тему и объясняли, почему именно папа там должен быть?

Я объясняла словами мужа. Они злились, спрашивали и переживали. Мирослава говорила: «Мама, а у моей подруги папа уже вернулся, он теперь никуда не едет, может, наш папа тоже так может?» Я отвечала, что физически и документально может, но как человек – нет. Он не может оставить ребят, для которых является руководителем. Не может оставить свое подразделение, потому что за время первого года службы он уже сформировал разведывательное подразделение «Шершни Довбуша».

Детям объясняла честно: я с папой об этом говорила, на что он сказал, что хочет быть в этот момент там, где творится история нашей страны. Хочет честно смотреть в глаза своим детям, которые подрастут и рано или поздно спросят, где он был в эти страшные годы. Ему хочется честно отвечать и рассказывать, что он делал. Андрей никогда не осуждал тех мужчин, которые не имеют внутренней силы идти воевать, но сам он эту силу имеет, поэтому должен быть там, где чувствует. Мы общаемся, звоним, я объясняю детям, почему папа иногда не может выходить на связь. Мы обязательно посылаем ему улыбающиеся фотографии, потому что хотим быть светом и теплом для него в этот период жизни.

Как трансформировались ваши отношения с Андреем во время войны?

Об этом можно будет говорить позже. Опять же, я принимаю то, что есть сегодня. А сегодня есть ежедневные разговоры по телефону или через видеосвязь. Есть редкие возвращения домой, объятия, смех, слезы, потому что нервная система расшатана. Не знаю, что будет потом. Осознаю, что это будет долгий период обновления. Уже больше года дети растут без ежедневного физического, тактильного и эмоционального влияния папы. Я даже не понимаю и не осознаю сейчас, какие будут последствия этого.

Не понимаю, поэтому загадывать заранее не буду. Радуюсь тому, что есть сейчас, а это эмоциональные встречи. Я люблю, когда муж возвращается. Каждую встречу могу описать в деталях, потому что мы ждем папу всегда! Это особенные дни. Мне не хватает наших долгих разговоров с мужем. Мы любим долго разговаривать о жизни, о планах. Сейчас наши планы достаточно краткосрочные.

Что изменил «Завтрак. Выходной» на 1+1 Украина в вашей жизни?

«Завтрак. Выходной» для меня стал светом, спасением и эмоциональным утешением. Мне кажется, что для меня «Завтрак» за этот год стал психотерапевтом. В самые трудные дни, недели и месяцы, когда я прихожу на эфиры, когда меня встречают мои коллеги, девушки в гримерке, – это другой мир. Мир, в котором я позволяю себе эмоционально отвлечься от бытовых и тяжелых мыслей, которые все равно присутствуют. Я много раз благодарила и буду продолжать, потому что без «Завтрака. Выходной» мне было бы очень тяжело. Это моя отдушина, мои лучшие психологи на 2,5 часа.

Помните свой первый эфир на «Завтрак. Выходной»? Был ли он тогда удачным, по вашему мнению?

Да, он был удачным, я его помню. Помню даже кастинги, которые мы проходили. Помню все до мелочей, потому что для меня это было особенное время. Я очень ценю команду, абсолютно искренне восхищаюсь и радуюсь каждой возможности здесь работать.

Это было мое возвращение после паузы на телевидении. Был долгий период, который я посвятила детям и, наконец, имела возможность начать работать и восстанавливать себя профессионально. Когда у меня появились мысли о возвращении на работу, я хотела работать на 1+1. У меня был опыт работы в «Настоящих докторах», но тогда я себе честно задавала вопрос, имея троих детей и отсутствие нянь, какие могут быть эфиры? Балансировать невозможно. А когда через месяц меня пригласили на пробы проекта выходного дня, я подумала, что это невероятно. Я шла на пробы с внутренней верой в себя, что иду туда, где нужна, я иду на свое место.

В возвращении на телевидение было много и особых внутренних моментов. Когда проходили пробы, уходила из жизни моя мама, которая болела раком. Когда я шла на пробы, маме было плохо, но я ей обещала, что все будет хорошо, что я буду работать и передавать ей поздравления. Когда я вернулась с проб, сказала ей, что все хорошо. Мама так и не увидела моего первого эфира, но эти воспоминания все равно есть.

А потом мы долго искали партнера. Помню, что даже среди участников был Тимур Мирошниченко и Григорий Решетник. Был очень эмоциональный и прикольный тракт с Сашей Поповым, легко подхватывавший любые импровизации. С ним было очень комфортно в кадре, и после этого тракта мы буквально через неделю уже вместе работали в прямом эфире. Сейчас мы классно общаемся, и я радуюсь, что уже 7-й год вместе, а наши отношения становятся только более близкими и дружественными.

Для меня «Завтрак. Выходной» – это…

Читай также: Гороскоп на октябрь 2023 от таролога-эзотерика Татьяны Гай

Это моя жизнь. Моя отдушина, свет, мое возрождение и восстановление. Большая часть в моем сердце. И я благодарна судьбе за возможность работать здесь, благодарна своим руководителям за то, что они сохранили эфиры после 24 февраля, что они были всегда на связи. Я ценю и восхищаюсь этим. Поэтому для меня «Завтрак. Выходной» – это огромная часть моей жизни. Важная и бесценная. И я каждый эфир благодарна эмоциям, которые меня восстанавливают и наполняют.

Если не работа телеведущей, в какой сфере сейчас могли бы представить себя?

Я бы использовала свою медицинскую профессию. Получала бы второе психологическое образование. Имея большой опыт общения с разными детьми, я все равно читаю психологическую литературу, погружаюсь в эти темы и общаюсь с психологами. Поэтому я бы работала в этом направлении, используя образование.

Если бы у меня не было детей, я была бы с мужем на фронте. На самом деле я как медик подлежу мобилизации, потому что у меня есть и военные знания, и медицинское образование. И сейчас, когда появляется информация о том, что будут мобилизовывать женщин, понимаю, что теоретически тоже могу быть среди них. Но наличие четырех несовершеннолетних детей дает мне отсрочку. Однако с детьми у нас тоже был разговор, что если бы не их возраст, я была бы рядом с мужем. Это логично.

Какое место в вашей жизни занимает кулинария? Можете ли вы назвать это своим хобби?

К сожалению, даже не в первой тройке. Я очень люблю готовить, люблю собирать гостей. Обожаю, чтобы у меня дома были жизнь, смех, люди и друзья, объятия и искренние долгие разговоры. Мне без этого очень грустно. Но если раньше я собирала гостей – и у меня все уже было готово, – то сейчас немного по-другому. Я, к сожалению, не имею физических сил готовить, потому что времени нет. Но мы сейчас абсолютно по-новому все готовим вместе, когда приходят мои друзья, и в этом тоже есть своя гармония и атмосфера.

К сожалению, готовлю я гораздо меньше, пеку гораздо меньше. Я даже покупала некоторые курсы, когда наши повара за донаты на ВСУ их продавали. Я их покупала, потому что думала, что сейчас вдохновлюсь и снова начну готовить. Но я очень мало готовила, потому что не могу это делать в одиннадцать вечера, это неправильно и не нужно. Мои блюда свелись к чему-то простому, и я больше доверилась детям, которые осваивают кухню. Им это удается достаточно хорошо. Уже несколько раз по возвращении домой меня кормили дети. Я стараюсь обеспечить им завтраки, перекусы в школу, приготовить что-то основное в выходные, а дальше – опять же – они сами.