Кривые зеркала в Галерее Лавра: кривое зеркало памяти

Одна из участниц выставки Леся Хоменко рассказала о социальных и исторических мифах, инфантилизирующих наших сограждан,  о ее живописной серии «Таня», о плохой памяти, об усилии вспомнить места и моменты случайного счастья, не зафиксированные документально и потому избежавшие участи быть присвоенными медиа.

О памяти…  Я  стала работать с этой темой потому, что заметила, насколько сильно в нашем социуме память определяет не только настоящее, но и будущее. Этот феномен функционирует скорее как психическое препятствие.. Наша советская ментальность закрепила миф страны – победителя, который прикрывал многие куски реальности. И сейчас, когда мы оказались в неблагополучной экономической и социальной ситуации, мы опираемся на этот миф, не понимая откуда он растет и к чему он ведет. Легко заявляя о том, что мы победили немцев, мы как будто не видим – где сейчас немцы, а где мы.

На первых курсах Академии у меня был друг – немец. Он живет здесь и Германию воспринимает как украинец, ездит на родину как турист. У него абсолютно открытое сознание.. Академия расслабленное аполитичное заведение, на вечеринках его друзья могли ему крикнуть «хай гитлер» или «фашист»  и довели его до того, что он стал говорить, что он бельгиец, чтобы избежать подобных недоразумений. Я тогда поняла, что если уж мое поколение не может осознать, в какой реальности оно живет, то как это - не осознаваемое - мешает развитию всего нашего социума? В итоге я работаю с историей, как с болезнью сегодняшнего дня. Прошлое позволяет работать на дистанции, которая необходима для диагностирования сегодняшней реальности и для оценки своей работы. Работая с памятью, можно показать на каком-то примере метод работы на дистанции. То, как мы ведем себя с прошлым, так мы конструируем и свое будущее, и то, как мы живем сегодня. Мы привычно откидываем какие-то одни моменты и настаиваем на других. Масс – медиа манипулируют нами точно по такому же принципу.

Про дедушку…
«Таня» – это продолжение работы о памяти, в частности, про моего дедушку, прошедшего вторую мировую войну. Эта тема и в Европе до сих пор болезненна, однако там происходит множество дискуссий. А у нас ничего такого нет, наше общество суперинфантильно. Патриархальные устои, например… И мы, как капризные дети, в ненужный момент начинаем вспоминать какие-то обиды, темы, без малейшей ответственности за сказанное, подуманное..

Я нашла записи своего деда про его участие в войне. Он был не призывным, пошел в армию от голода, рисовал карты. Воевал в составе I Украинского фронта, дошел до Берлина. В этих записках есть явное разрушение идеологического стереотипа, вообще во время войны идеология играла гораздо меньшую роль, чем после. И ненависти к немцам у него не было, он видел в них людей.
Я взяла некоторые моменты из этих записок, которые меня поразили – непрерывная близость к смерти под постоянными обстрелами. Я проиллюстрировала эти моменты псевдо-батальными картинами, но, в отличие от идеологического манипулятивного изображения войны - с черным небом, страданием на лицах солдат и т.д., у меня все яркое, солдат изображен практически без лица, невозможно понять чем он занят, может, он спит, может, ловит рыбу, или он мертвый, или в кого-то стреляет. Он и герой, и не герой. Потом проект получил продолжение, когда я попробовала показать инструменты манипуляции общественным сознанием, составив из оригинальных текстов дедушки рифмованные строки в стиле пропагандистских советских песен про войну.

Про «Таню» … Для меня важно быть последовательной, следить за тем, как следующий проект попадает в русло того, что я делаю. Поскольку я работаю с картиной, то понимаю насколько репрезентативной и убедительной у нас до сих пор является медиум живописи. Из-за этого работа художника становится сверхответственной. В этом проекте мне хотелось поговорить о неуверенности памяти, о чем-то  хрупком, том, чего уже нет, но что, попадая на холст, может стать убедительным. Я работала с тем, от чего не осталось никаких  документов, но что живет в памяти разных людей. Каждый человек помнит какое-то место или мгновение по разному, кто-то его просто забыл.. Я опираюсь на индивидуальное, чтобы показать коллективное, разрушить представление об отсутствии альтернативы коллективным мифам.

Таня – это моя подружка из младшей школы, лица которой я не помню. У меня плохая визуальная память. Если человек похож на другого, которого я встречала раньше, я переношу на него отношение к тому, первому. Очень не объективное восприятие, как мне кажется.
Я вижу много пересечений этой моей работы с эпизодом из фильма «Шоу Трумена» (The Truman Show). Там герой Джима Керри пытается воссоздать лицо девушки, исчезнувшей из его жизни, и делает это так настойчиво, как будто вся его жизнь зависит только от этого…