«Попали в котел»: актер «Опера по вызову» Артем Мартынишин о начале полномасштабной войны

Читай также: Секреты закулисья любимого украинского детектива «Опер по вызову»

Первые месяцы отцовства актер Артем Мартынишин провел на площадке шестого сезона сериала «Опер по вызову», в котором он играет хакера Департамента криминальной разведки, гения Славика. И хотя этот период стал для него непростым испытанием, актер с улыбкой вспоминает те бессонные ночи, репетиции и съемки проекта.

Уже сегодня в 20:00 на телеканале 2+2 стартует премьера детектива «Опер по вызову-6». Почему Мартынишин попал в сериал только со второй попытки, из-за чего считал себя плохим отцом и кто из коллег стал для него личным открытием, актер рассказал в эксклюзивном интервью.

Каким было ваше 24 февраля?

Отлично помню то утро – трехмесячные дети, повсюду памперсы, я просыпаюсь уже уставшим и вдруг жена говорит, что началась полномасштабная война. У меня был шок... Мы живем недалеко от Василькова, поэтому сразу слышали ракеты и взрывы. Сначала решили поехать на дачу к родственникам. Думали, что там нам будет спокойнее и безопаснее, а на самом деле попали в котел: с одной стороны обстреливают Макаров, с другой – Житомирская трасса. Через пять дней все пути были заблокированы.

В селе ничего не было. Мы ждали пять часов в очереди, пока машина приедет хоть с какими-то продуктами. Помню, что нам дали пять килограмм свеклы и пачку молока (потому что у нас дети) – на этом все. Через две недели стало понятно, что нужно срочно выезжать. Тероборона подсказала, что единственная более-менее безопасная дорога – через размытое кукурузное поле, и мы поехали. Хотя это был огромный риск – наша машина была там как на ладони. Я не знаю, как мы не застряли, не попали под обстрел. До Ивано-Франковской области мы добирались двое суток. На следующий день после приезда нам позвонили и сказали, что в село, где мы были, вошли чеченцы.

Когда удалось вернуться с семьей в Киев?

Ровно через четыре месяца после отъезда. Когда приехали, я начал таксовать, потому что накопления быстро заканчивались. Параллельно появлялась работа в театре. Сначала играли только в выходные и на малой сцене, но быстро восстановили довоенный формат, в июне даже выдали первую с 24-го февраля премьеру – сказку «Цап-ка-цап». Сейчас, хоть со многими спектаклями пришлось попрощаться, работы хватает.

А как насчет киносъемок?

Пока кино вернулось только на уровне кастингов и проб. Очень спасает то, что есть театр. Благодаря ему я практически не выпадал из актерства. Когда я на сцене, мне не нужны ни деньги, ни слава – ничего. Мне кайфово. Я выхожу на поклон, вижу глаза зрителя, чувствую эту энергию и в этот момент катарсиса меня ничего не интересует.

Хотя последние 1,5 года у вас не было съемок, уже скоро на телеэкраны выйдет шестой сезон «Опера по вызову». Помните, как начался ваш путь в сериале?

Меня не сразу хотели брать на роль Славика – искали актера помоложе. Если бы продюсеры знали, что в театре в свои почти тридцать я играю 11-летнего мальчика. (смеется) Все дело в щетине, без нее я – другой человек. Так вот, мне отказали, но через месяц безрезультатных поисков снова пригласили на пробы. И вдруг все сложилось. Я почувствовал, что это абсолютно мой герой, и Славик появился в моей жизни. Трудно поверить, что это было шесть лет назад!

Кстати, по задумке авторов Славик должен был быть не только моложе, но и не таким острым на язык. Но мне не хотелось, чтобы он был скучным айтишником в очках. Я понимал, что в сериале и так много напряженных моментов, расследований, драмы, поэтому интерпретировал его текст с юмором.

Главный актер Павел Вишняков признался, что из-за роли стал более молчаливым и сдержанным в жизни. А на вас Славик повлиял?

Я однозначно стал больше разбираться в технике. И вообще «Опер по вызову» сделал меня добрее. Я так много времени играю в образе искреннего и милого Славика, что в жизни стал более спокойным.

Чем удивит сериал в новом сезоне?

Уверен, финал шокирует зрителей. Вплоть до последней серии непонятно, сможет ли Департамент криминальной разведки простить Трофимова за измену и удастся ли оперу спасти сестру. Интрига будет расти!

Для меня этот сезон, действительно, особенный. И не только потому, что во время съемок у меня родились дети. Но и из-за крутой атмосферы на площадке. Мы с ребятами подружились за шесть лет и уже на 100% понимаем друг друга в кадре, свободно импровизируем, подкалываем, поддерживаем. Например, Саша Пожарский, который стал отцом двойняшек на несколько сезонов раньше, рассказывал мне о подводных камнях отцовства. Надо было слушать его внимательнее. (смеется) «Химия» между актерами ощущается на экране. И это классно.

Как вы изменились за время полномасштабной войны?

Все изменения связаны с появлением Устима и Соломии. Мне было сложно осознать себя в роли отца. Я думал, что когда они родятся, то это произойдет само собой. Но так не получилось. Первые полгода я ничего не ощущал. Был момент, когда я даже стал бояться этого. Это ведь как-то неправильно. Может, я плохой отец? Мне не верилось, что это мои дети. После съемок «Опера», репетиций, спектаклей я приходил домой уставший, менял им подгузники, заботился… а от них ноль реакции! Я был возмущен: вы можете хоть улыбнуться мне? (смеется) Так было полгода. Уже сейчас понимаю, что это нормально. Когда им исполнился год, они начали быстро меняться, реагировать, и тогда я почувствовал себя настоящим отцом.

Я стал более ответственным. Уже не могу позволить той легкости в принятии решений. До рождения детей я не всегда думал о последствиях. А сейчас еду за рулем и не позволяю себе лишних движений, потому что постоянно думаю, что произойдет с детьми, если я погибну. У меня изменился график. Я никогда не просыпался раньше 11-12 часов дня, соответственно ложился очень поздно. Сейчас так не получится: встаю в 7-7:30 от того, что на меня запрыгивают дети и кричат: «Папа, папа!» И надо либо включать любимую песню, либо что-нибудь принести, дать водички, помыть попу или идти с ними гулять.

Какие ожидания и страхи от отцовства не оправдались?

Мне казалось, что это очень дорого, что всегда не будет хватать денег на врачей, еду, одежду. На самом деле, это не так. Правда, из-за войны разные благотворительные организации помогали нам с памперсами и детским питанием. Но ведь до полугода, если все хорошо, малыши полностью на молоке мамы.

К счастью, не оправдался страх, что ребенок будет постоянно болеть, что придется лежать в стационаре, бегать по больницам.

И третий страх – что я не буду знать, как ухаживать за ребенком, о чем говорить, как играть с ним. Но стоит только начать. Ты ведь не думаешь, как будешь мыться сегодня, одеваться, менять прическу. Ты просто это делаешь, потому что это абсолютно органично. И когда понимаешь, что ребенок – это часть тебя, это и есть ты, все вопросы исчезают.

Часто читаете новости?

Я постоянно в новостях. Хотел бы избавиться от этой привычки, потому что это уже зависимость. Но когда не читаю новостную ленту, кажется, что теряю что-то важное.

Удается отвлекаться?

Помогают дети. Их непосредственность и жажда все изучать. Откровенно говоря, во время ракетных обстрелов, когда смотрю, как сладко спят малыши, становится спокойнее.

Кто стал открытием для вас во время полномасштабной войны?

Это друзья, коллеги, знакомые, которые вступили в ряды ВСУ. К примеру, мой товарищ, актер Витя Стороженко. Когда он ехал на восток Украины, я спрашивал его: «Как же ты едешь в самый ад?! Твоему сыну три года, жена – беременная…» На что он ответил: «Сын должен знать, что папа – герой, который защищает его». Во время минометных обстрелов Витя получил ранение, и я думал, что он вернется домой, в семью. Но он снова с оружием в руках. Именно такие люди – абсолютные герои нашего времени.