ОМКФ, день 6: Стеллинг, Соррентино и их старость (ВИДЕО)

Чем ближе к старости, тем отчетливее видно различие между старичками добрыми и старичками злыми. Есть еще старички ненастоящие – то есть, на самом деле, они еще в самом расцвете сил, но притворяются старичками.
Йос Стеллинг – добрый старичок. Из Голландии (они там недобрыми и не бывают, наверное). Чем дальше, тем добрее становятся его фильмы. Вовсю увлекающийся российскими актерами и в особенности бесподобным Маковецким, Стеллинг уже снимал его в своей драме Душка/Duska (2007) – там Маковецкий играет навязчивого гостя с невинными глазами, который напрашивается в Амстердам в гости к деликатному и сдержанному главному герою и потихонечку сводит его с ума.

Новый фильм Стеллинга Девушка и смерть/The Girl and Death (2012) начинается с Маковецкого, который играет старого одинокого врача, совершившего осознанный вояж к местам, где случилась главная любовь его жизни. Он был молод и беден, плохо знал иностранные языки, и из родного Одинцово ехал в Париж получать образование и опыт. В гостинице под Лейпцигом он влюбляется в молодую проститутку, больную туберкулезом. У его любви есть союзники (более опытная проститутка русского происхождения – ее играет Рената Литвинова) и враги (богатый, старый и противный граф, с которым за кольца и браслеты спит предмет его обожания). Откладывая отъезд, он все-таки двинется по направлению к Парижу, а она пообещает, что будет ждать его.

Стеллинга можно было бы упрекнуть в том, что фильм противоестественно затянут, персонажи не раскрыты, диалоги плоски, и т.д. – но чего ж на самом деле можно ждать от доброго старика, как не нежного артхауса под музыку Шопена?
С Соррентино другая история. Ему всего 43, а он играет не просто в умудренного жизнью старца, а в старца великого – в Феллини.
Фильм Великая красота/La Grande Belezza мы видели в Каннах. История стареющегося журналиста, который запутался в вечеринках и любовницах, и город, в котором он живет – Рим – единственное, что его неизменно радует. Показывая нам якобы постаревшего героя Мастрояни из Сладкой жизни, Соррентино вынуждает своего «Марчелло» говорить банальные истины ни о чем, вести якобы заумные беседы с якобы прожженными тусовщиками, быть якобы беспечным в годы своего заката. Единственный достойный персонаж – издатель-карлица – и то испорчен Соррентино донельзя, без единой шутки, единой достойной жизни с этой стороны экрана цитаты. Есть надежда, что Паоло вернется в свой возраст и перестанет воображать. Не угаснет надежда.