Канны, день после открытия: яркое солнце, трудные будни

Стартовав фильмом о трагической и не совсем счастливой судьбе Грейс Келли, княгини Монако, Каннский кинофестиваль быстро набирает обороты.

О том, что Канны в период фестиваля – не просто курортный город, можно догадаться, если пройти его улицами часов в шесть утра. Кого мы видим в шесть утра на улицах любого другого средиземноморского городка? Дворники моют тротуары, владельцы пекарен медленно открывают свои магазинчики, чтобы успеть испечь свежий хлеб и круассаны к началу рабочего дня, редкие тусовщицы неровным шагом, держа в одной руке босоножки на шпильке, в другой – руку спутника, возвращаются домой.

В Каннах в шесть утра кипит жизнь, особенно на бульваре Круазетт, который упирается в главное здание наших здешних будней – Дворец Фестивалей, где проходят все кинопоказы. У Дворца начинают формироваться очереди – больше всего людей стоит под аккредитационным центром, это журналисты, которые не успели получить свои карточки вчера, в день открытия. Вторая очередь – уже в кинозал Люмьер, где в 8:30 начинается первый сеанс. К стоящим в очереди поочередно пристают то продавцы газет, то предприимчивые парни, предлагающие солнцезащитные очки, то синефилы, которые жизнь продадут за билет или приглашение на фильм. К восьми утра, когда в городе вроде моего родного Киева большинство еще даже не проснулось, Канны шумят, как воскресный рынок.

День начинается фильмом Мистер Тернер/Mr. Turner британского режиссера Майка Ли – в 1996 г. Ли взял Золотую пальмовую ветвь с драмой Тайны и ложь/Secrets & Lies, затем отметился призами в Венеции и Берлине с другими своими картинами, поэтому неудивительно, что в Каннах новый фильм Ли ждали с нетерпением.

Мистер Тернер – удивительно нежная и стилистически дотошная биографическая драма о последних годах жизни британского импрессиониста Уильяма Тернера. Симпатичного (если верить автопортретам) Тернера играет грузный и комичный Тимоти Сполл, которого большинство знакомых мне детей старше десяти лет однозначно идентифицируют как Питера Петтигрю из Поттерианы. Фильм Майка Ли можно было бы запросто назвать равнодушным, если бы не игра Сполла – методичные путешествия Тернера в поисках правильного вида на море, правильного освещения в поле, его потребительское отношение к служанке и снисходительное отношение к коллегам по холсту Сполл разбавляет убедительными истериками, душещипательной мимикой. Порой кажется, что Уильям Тернер раздвоился – вот вам хамовитый циник, между делом совокупляющийся со служанкой у книжного шкафа. А вот он же – рыдающий над умершним отцом, или по-юношески влюбленный в простую женщину, которая ничего не понимает в живописи. Причем совершенно непонятно, где именно Тернер в исполнении Сполла нам лжет – не исключено, что нигде.

Программа Особый взгляд открывается фильмом Тусовщица/Party Girl. Мари Амачукели, Клер Бургер и Самюэль Тейс – режиссеры фильма – претендуют с этим дебютом на Золотую камеру. Party Girl – история шестидесятилетней Анжелик, которая никак не устанет тусоваться. Пока новое поколение танцует вокруг шеста, развлекая клиентов, «пенсионер» жанра Анжелик висит на барной стойке, и редко когда ложится спать трезвая. Ее жизнь рискует измениться, когда один из старых клиентов Анжелик, толстый и добрый влюбленный, предлагает ей руку и сердце. Конечно, учитывая жесткость, свойственную многим каннским фильмам, ждешь чего-то трудного – что после свадьбы муж будет избивать Анжелик, ревнуя ее к тусовочному прошлому. Или что Анжелик все-таки изменится, болезненно бросит пить, и начнет обычную домашнюю жизнь. Дешевых драм не происходит – «толстый и добрый» остается добрым, а Анжелик – о ней все в названии фильма сказано. Финальные титры зал встречает плотными овациями.

Еще один фильм программы Особый взгляд – драма Моя хорошая девочка/Harhek Mi Headro израильянки Керен Йедайа. Это довольно жесткая история любви – в одной квартире живет пара, ему под 60, ей 20. С виду – обычная любовная история, с ссорами и отчаянными постельными примирениями. С той только разницей, что главные герои – это отец и дочь. Каннская публика эту историю инцеста приняла слегка настороженно. Ну а мы движемся в следующий фестивальный день.