Лада Наконечная о выставках Солнце бедных и Эффект отчуждения

- Как группа Р.Е.П оказалась в Днепропетровске? Почему ретроспектива?
- В Киеве мы уже воспринимаемся через какие-то определенные понятия, мифы, истории.
- Поехали за свежим взглядом?
- Да, свежий взгляд… Но Павел Гудимов (совладелец центра Я-Галерея в Днепропетровске), однако, опасался, что мы туда приедем и будем совершенно непонятны. Поэтому мы сначала посетили Днепропетровск с лекцией, а через некоторое время привезли выставку. Это был также повод еще раз пересмотреть в цельности – что мы делаем.  Мы пытаемся удерживать наши проекты в длительности. Не менять каждый раз направление - с новой выставкой в новую сторону, а оставаться с одним и с ним разбираться. Иной раз кажется, что уже скучно и не нужно, но само решение – оставаться – по-своему интересно. Так же и с группой – как оставаться в том же составе? Можно легко все менять, просто держать бренд и играться с этим. Такие решения - оставаться с определенными людьми и с определенным проектом – своеобразный вызов для нас. Поэтому мы и показываем на выставке в Днепропетровске все наши основные проекты, но в особенности те, которые длятся. Например «Патриотизм» – это проект, от которого мы, в каком-то смысле, зависим. Идея проекта – это язык, который нельзя просто бросить или закрыть. Мы должны его продолжать, развивать, поэтому все время к нему возвращаемся, делая как будто то же самое, но переосмысливая, что же мы, собственно, делаем, и проект от этого меняется. И сама работа влияет на пространство. Здесь же мы поменяли пространство галереи. «Патриотизм» на стекле дает возможность смотреть на роспись и снаружи, в том числе из коридора, общего для галереи и организаций, соседствующих с галереей.
- То есть Вы вышли из  галереи в публичное пространство, но в тоже время и не вышли…
- Эта галерея существует в городе довольно обособленно, она была, как бы, инсталлирована в жизнь привычного художественного процесса, что, конечно, вызывает активный интерес. Ее посетители – это новые люди, не те, которые обычно посещали художественные события. Мы сделали две работы специально для этой выставки, исходя из общего впечатления от посещения Днепропетровска.  В этом городе настолько видна разница между бедным и богатым, запущенным и ухоженным, я нигде такого не встречала. Если в Киеве от центра к окраинам распределение разрухи, можно сказать, постепенное, то в Днепропетровске фасад свежепокрашенный рядом с разрушающимся зданием, развалины и тут же современная суперархитектура. Главная улица, на которой нет освещения и только на подходе к самому центру все фонари горят, все отремонтировано и т.п.  «Резкий» город..
- Вы там делали экскурсию по выставке, какие вопросы возникали у присутствующих?
- Людей очень интересуют политические взгляды художника.
- Может, через это они пытаются понять, как смотреть?
- Да, «где здесь грань искусства и политики? Есть ли это искусством?» Но вопросы не звучали утверждением, что наши работы не искусство, вопросы были заданы хорошо, как попытка разобраться. «Вот вы используете разные медиа, как тут понять, что в этом есть проявление искусства?» Это, наверное, новый опыт для Днепропетровска – чтобы выставка почти целиком состояла из видео-работ.
%gallery 2 6%
- Что если попробовать сопоставить опыт группы Р.Е.П. в Днепропетровске с опытом твоей недавней берлинской выставки?
- В Днепропетровске мы столкнулись с более широким интересом зрителей, желанием разобраться вообще. В Европе зритель достаточно опытен, видит много и каждый уже смотрит более конкретно, можно сказать, узко. Здесь же часто заметно желание зрителя  разобраться – где он находится или где находится то, что он видит. Но все эти различия зависят от времени, проведенного с современным искусством.
Есть и общие черты…
Для немецкой выставки были заказаны проекторы, в итоге принесли такие,  которые вешают сверху, а проекция направлена вниз (исполнители заказа никак не могли согласиться с тем, что нужно расположить проектор таким образом, чтобы проекцию закрывали проходящие люди). Мы поставили проекторы так, как было задумано. Так вот, зрители буквально пробегали мимо, очевидно, боясь перекрыть проекцию. Мои помощницы – волонтеры останавливали их, объясняли, что все устроено так, что именно тела посетителей важны…
- То есть, и в Берлине люди не хотят быть включенными в искусство, оставляют ему место… Дело, значит, не в том, Днепропетровск это или Берлин? Человеку вообще свойственно не допустить своего участия. Но что если его присутствие и есть смыслом работы?
- Там было еще две комнаты. В первой все построено на том, что человек  отделен от произведения - на стенах висела графика в рамах, привычная картина. Во второй комнате верхняя часть подобна той, что и на графике, но расположена в пространстве  (нарисована на стене). Я хотела, чтобы человек почувствовал, что он есть той нижней частью, которая оставлена пустой. Но многие опять же начинали смотреть скорее на то, как это нарисовано  и обсуждать, сколько времени и труда художника на это потрачено, чем на то, что они там присутствуют. Снова попытка отстраниться, не желание воспринять себя причастным. Приходят люди смотреть на то, что им показывают, но не на себя смотрящего.
- А как дать понять человеку, что это во многом и есть смысл современного искусства?
- Уже название выставки «эффект отчуждения» должно было дать понять… Идея выставки и есть этот самый эффект очуждения (остранения) восприятия. Кроме того, я использовала тот же подход к самому термину. Термин вроде бы знакомый, но ставший немного странным за счет того, что применена новая, другая, не привычная форма его написания. Такая игра с двойным переводом (с немецкого на русский и обратно) того, что уже однажды было переведено с ошибкой (когда термин Шкловского был переведен на немецкий и использован Брехтом, а потом снова переведен на русский).
В построении работ та же идея – восприятие мира, искусства, его истории, современности через остраняющих посредников, как то – монитор, время, выбор и т.д.
%gallery 6 10%

- Лада, как ты думаешь. что такое “современный художник”?

-  Современный художник, мне кажется, это тот, кто не доходит до конца, не  формулирует окончательный ответ. Но когда в его работе видно метод, видно из чего все составлено.  Когда художник рефлексирует то, что его окружает и самого себя или то, что он делает и саму работу. Мне интересно искусство, где я вижу - что это?, из чего это?, почему это? Почему был применен именно этот ход или метод? Где есть много уровней…

- Как ты видишь ситуацию в Украине с культурой, с современным искусством?

- Мне кажется, что у нас царит недоверие к самим себе и изначальное чувство ущербности, которое не дает спокойно делать то, что считаешь необходимым. Как будто мы что-то пропустили, упустили, как будто мы где-то далеко и вот скоро дойдем, догоним и тогда сможем начать. Если бы мы отказались от этого желания догонять, а делали то, что необходимо, тогда были бы вовремя, там, где мы есть.