Ирина Хоменко об отношениях во время войны: «Сейчас трудно жить с проблемами или недомолвками»

Читай также: Тимур Мирошниченко: первое интервью об усыновлении ребенка

Известная актриса и ведущая программы «Утро Дома» на канале «Дом» Ирина Хоменко дала откровенное интервью. Артистка рассказала, почему, имея множество предложений выехать за границу с детьми, осталась в Украине и призналась, как изменились ее отношения с мужем за этот непростой период.

Прошлый год стал переломным для всех украинцев, чем он запомнился вам (конечно, кроме начала полномасштабной войны)?

Пожалуй, тем, что я для себя открыла одну из самых сильных и несгибаемых наций. Я всегда знала, что мы очень сильные, воинственные, что мы дети казаков и казачек – свободные, независимые – и что в наших жилах течет непростая кровь. Но я думаю, что сейчас каждый для себя понял, кто он есть, чего стоит и гордится тем, что он украинец! 

Я убедилась, что тоже очень сильный человек и могу гораздо больше, чем то, что делала раньше. Думаю, каждый открыл в себе подобные вещи. А еще открыла для себя многих людей из других стран – всех предоставивших жилье, приют для украинцев. Безгранично благодарна всем моим друзьям, которые написали мне в первый день войны, пригласили к себе. Они готовы были даже встретить меня на границе. Но, конечно, я не сделала этого, ведь имею другую позицию.

Почему не уехали? И не жалели ли о своем решении?

Я решила, что это будет мое своеобразное предательство. Конечно, я слышала много нарративов типа: «Я рожала детей не для войны», и мне стыдно за людей, которые так думают. Потому что создается впечатление, что большинство украинок рожали для войны, ведь они остались дома.

Лично для меня это было бы предательством. Если все уедут, то кто здесь останется? Во-вторых, я не могла оставить своего мужа. И самое главное – я хочу уезжать из Украины тогда, когда хочу, а не принудительно, когда меня вынуждают обстоятельства! Ведь это было сделано специально, чтобы разъединить людей, разбить семьи, чтобы меньше людей было на территории Украины. Потому я осталась здесь. Я знала, чем могу быть здесь полезна, и пыталась делать все от меня зависящее. Поэтому нет, я не жалею о своем решении, ведь сохранила и продемонстрировала своим детям семейные ценности. Я бы не хотела, чтобы в случае войны моего сына оставили здесь одного, потому не смогла оставить и своего мужа.

Дома мы соблюдаем правило «двух стен»

Говорят, сейчас в Украине нет стопроцентно безопасных мест, но вы трудитесь, ездите на съемки, держите улыбку. Есть ли места, где вы чувствуете себя в безопасности? Кто или что это гарантирует?

В начале войны я позвонила своим друзьям военным и спросила, возможно, лучше выехать на Запад, Юг или в Центр Украины, будет ли там безопаснее? И мне тогда сказали, что нигде на территории Украины пока, к сожалению, нет безопасных мест. Разве что за границей. Но мы видели, что обломки ракет даже в Польшу и Молдову долетают. Мне кажется, что нет абсолютно безопасных мест даже за границей, ведь граждане россии разъехались по всем уголкам мира.

К сожалению, я не могу спать спокойно даже в своей уютной любимой квартире в Киеве, потому что постоянно прислушиваюсь, нет ли воздушной тревоги, не раздаются ли взрывы или еще что-то. Мое сердце неспокойно за жизнь моих детей. Даже когда они в учебных заведениях – Дамирчик в школе, а Авророчка в садике, я все равно во время воздушной тревоги бегу и забираю их в укрытие или домой, где мы соблюдаем правило «двух стен». Поэтому я не чувствую себя в безопасности, но стараюсь искать утешение в чем-то другом. Это мне дарят мои дети, любимая работа, любимый муж, объятия с мамой, встречи с братом и его семьей.

Однако я верю в ВСУ, верю в ПВО, верю в наших коммунальщиков, ГСЧС и безгранично благодарна за то, что они делают для нас и для нашей страны.

В начале войны вы рассказывали об ужасающих рисунках сына Дамира и о том, что он, наслушавшись историй сверстников, переживал стресс. Как сейчас чувствуют себя дети?

Да, мой Дамир накануне войны после общения со сверстниками очень боялся того, что начнется война и ракета прилетит в их школу. Поэтому несколько дней подряд я забирала его раньше из школы, а в первый день войны, когда мы ехали из Киева, он сказал, что счастлив, потому что не пойдет в школу. Я еще отреагировала словами «радоваться нечему». На что он повернулся ко мне с испуганными глазами, полными слез, и сказал: «Как ты не понимаешь, если бы я пошел в школу, туда бы прилетела ракета, и мы все погибли».

Мы долго его лечили, честно скажу. Я обратилась к своей подруге, психологу, она тоже с ним разговаривала, учила меня, как правильно с ним говорить. Мы принимали медицинские препараты, потому что он не мог нормально спать. Он до сих пор не спит сам, к сожалению, потому что боится. Я слышала о таких же ситуациях от родителей его одноклассников. Поэтому мы до сих пор работаем над этим.

Наши отношения изменились

Он вернулся в школу или до сих пор есть страх?

Дамирчик не хотел идти в школу, хотя они с классом вернулись не в сентябре, а в октябре. Однако для него это был сильнейший стресс. Мы с ним ходили в укрытие школы, я пообещала его забирать в случае воздушной тревоги. Хотя ему и нравится в укрытии школы. Там, слава богу, сделали безопасное место и учителя приложили максимум усилий – украсили укрытие гирляндами на батарейках. Но часть страха все еще живет в каждом ребенке. Мы работаем над этим и, наверное, будем еще долго работать. Сейчас уже более легкая ситуация.

Ира, что сейчас помогает вам держаться?

Пожалуй, работа, объятия мужа, мамы, близких. Для меня, как и для каждой мамы, лучший антистресс – это детки, а еще моя кошка, которая, кстати, стала очень тактильной – часто приходит и просит, чтобы ее погладили. Мне кажется, что животные сейчас тоже испытывают стресс.

Кроме того, слушаем музыку, смотрим положительные мультики, читаю сказки детям. А еще работаю – всегда в работе, чтобы не забивать голову ненужными вещами.

За почти год войны изменились ли ваши отношения с мужем?

Да! Раньше я многое могла ему простить, а сейчас не прощаю и говорю ему об этом прямо. Он тоже очень изменился, понял, насколько для него важна наша семья, я, дети и их эмоциональное состояние.

Мы договорились, что машина нам нужна, чтобы в случае опасности мы могли вывезти детей в безопасное место. Поскольку мы живем на Левом берегу Киева, всегда кто-то должен оставаться вблизи нашего дома, чтобы забрать детей и обеспечить им комфортные условия.

Поэтому да, наши отношения изменились. Были моменты, когда мы разговаривали не на повышенных тонах, но на очень серьезные темы, озвучили друг другу то, что нам не нравится, разобрали эти вопросы и решили их. Раньше мы на это закрывали глаза, а сейчас не закрываем, а решаем проблемы. Сейчас тяжело жить с проблемами или недомолвками.