Зильс-Мария Оливье Ассаяса: вечное возвращение
Французский режиссер Оливье Ассаяс, вся фильмография которого выдает влюбленность в роскошных женщин, в своем новом кино собрал трех знаменитых красавиц в альпийской горной деревушке Зильс-Мария.
Больше ста лет назад именно там, «на высоте 6500 футов над уровнем моря и гораздо выше всего человеческого», философа Фридриха Ницше посетило одно из главных откровений в его жизни - идея вечного возвращения, неизбывного повторения одних и тех же событий и явлений, которая превратила время из целеустремленной прямой линии в бесконечную бессмысленную спираль.
Главная героиня фильма Зильс-Мария - состоявшаяся французская актриса Мария Эндерс (Жюльетт Бинош), чья жизнь поворачивает в зеркальный туннель вечного возвращения спустя 20 лет после первой успешной роли в пьесе «Малойская змея» гениального драматурга Вильгельма Мельхиора. В свои 18 Мария сыграла юную сердцеедку Сигрид, которая соблазняет и уничтожает свою начальницу Елену. Сейчас Марии около 40, драматург покончил с собой, а в Лондоне готовится ремейк пьесы, в связи с чем ей предлагают исполнить партию старшей из героинь. Чтобы готовиться к роли, Мария вместе со своей молодой ассистенткой, американкой Валентиной (Кристен Стюарт), приезжает в спрятанный среди гор дом вдовы драматурга. В окрестностях Зильс-Мария две женщины проводят дни за репетициями, сигаретами, вином, горными прогулками, разговорами о пьесе, театре, современных блокбастерах и сплетнях о юной голливудской старлетке Джо-Энн Эллис (Хлоя Грейс Морец), кумире тинейджеров и настоящей оторве, которой досталась роль Сигрид.
Невыносимая красота швейцарских Альп вдохновляет философов и самоубийц, но не Марию - роль не идет, Елена видится ей стареющей, побежденной и сломленной женщиной, в чью увядающую кожу совсем не хочется влезать. Сама пьеса начинает казаться Марии фальшивкой, жестокой ловушкой для собственной самооценки. Любой актер рано или поздно становится суммой своих ролей, и Мария не готова принять Елену в уравнение своей персоны. Все попытки Валентины, которая читает вместе с ней текст, доказать привлекательность и глубину Елены, только раздражают Марию и нарушают равновесие в их сложной, интимной взаимосвязи, где есть место заботе, иронии, уважению и даже смутным эротическим разрядам.
Отношения двух несуществующих женщин - Сигрид и Елены - становятся матрицей многочисленных сценариев, которые повторяются в жизни Марии с тех пор, как она впервые исполнила роль одной из них. «Малойская змея» - история о том, как юная секретарша заводит роман с 40-летней начальницей, использует ее в личных целях и цинично бросает, когда та становится не нужна - по сути, философская притча о взаимном притяжении молодости и зрелости, основанном на соблазне, покровительстве и унижении. Каждый из героев фильма по-своему видит исход этого конфликта. Мария - абсолютный триумф беспощадной молодости, Валентина - отчаянную невинность зрелости, режиссер постановки Клаус Дистервег - их трагическую и торжественную неразделимость, ведь для него Елена и Сигрид - один и тот же человек. При этом Мария - не просто женщина на грани возраста, она - актриса, вынужденная искать свои роли в современном мире, где Старый свет с его престижными фестивалями и кинодивами в Шанель, бриллиантах и летах оказался на обочине Нового света, одержимого юностью как новой религией. Воплощение этого нового порядка - enfant terrible Джо-Энн Эллис, чьему несколько вульгарному обаянию невольно поддается и сама Мария, готовая, подобно Елене, сдаться перед разрушительным напором молодой соперницы. Валентина вдруг оказывается в роли Париса, вынужденного отдать яблоко прекраснейшей из богинь. Мария чувствует, что вот-вот проиграет этот суд, и в попытке завоевать безраздельное восхищение своей молодой ассистентки принимается унижать и высмеивать ту незрелую культуру, которую олицетворяет Джо-Энн.
В идее «вечного возвращения» Ницше жизнь теряет привычный смысл, лишаясь финальной точки назначения, и вместо этого заключенная в замкнутый круг самоповторений. В свои лучшие годы философ видел в этом возможность почувствовать священное величие жизни, каждый момент которой возвышался умножением на бесконечность. В жизни, идущей по рельсам неповторимого линейного времени молодость обречена навсегда остаться позади. Но если где-нибудь среди прекрасных гор человеку случится почувствовать, как время превращается в песочные часы, можно поверить в то, о чем говорит Марии очередной влюбленный в нее режиссер прямо перед премьерой спектакля: возраста не существует, потому что все мы - всех возрастов одновременно. Сложно искренне принять такую философию в мире, где общепринятые представления о времени особенно жестоки к женщинам, вынужденным буквально бороться с возрастом насмерть под присмотром дерматологов и хирургов. Но Мария возвращается в свой новый возраст с улыбкой, под звуки Канона Иогана Пахельбеля в ре мажор.
