Жизнь Адель: 50 оттенков синего Абделатифа Кешиша

“Жизнь” не даром вписана в заголовок фильма - здесь тоже сложности не в сюжете, а в том, что его наполняет. Адель, 17 лет, обычная школьница из простой семьи, где за ужином смотрят телевизор, любит читать и хочет стать школьной учительницей. Ее мир - светло-серый и безмятежный, поэтому однажды синие волосы и голубые глаза на людном перекрестке сразу врезаются в память. Эмма чуть старше, она учится в арт-колледже, и во время семейных обедов привыкла смеяться и говорить об искусстве. Случайная встреча, неслучайная встреча, свидание, пара сигарет, обычный для французских девушек разговор о Сартре, 6-минутная сцена секса - и вот они уже живут вместе. А через несколько лет волосы Эммы станут обычного цвета, любовь уйдет, а жизнь останется - но разве не в этом настоящая трагедия, которую не вынесли любовники-самоубийцы из других историй. Но Адель, пройдя мясорубку любви, находит себя.

Жизнь Адель: 50 оттенков синего Абделатифа Кешиша

По целому ряду внешних причин - Золотая пальмовая ветвь Каннского фестиваля, каким-то чудом совпавшая с легалайзом однополых браков во Франции, публичные препирания Абделатифа Кешиша с исполнительницами главных ролей Леа Сейду и Адель Экзаркопулос - еще до выхода в прокат фильм оброс ярлыками и даже нелепицами. “Лесбийская сага”, “порнографический роман”, “классовый мезальянс” - все это отчасти правда про Жизнь Адель, но это все равно что за деревьями не видеть леса. Особенно вздорными представляются выпады настоящих лесбиянок о неправдоподобии эротических эпизодов - можно подумать, где-то имеется инструкция, утвержденная министерством лесбийского секса.

Жизнь Адель: 50 оттенков синего Абделатифа Кешиша

Жизнь Адель - это фильм о любви. Еще в 1977 году самый романтичный французский философ ХХ века, Ролан Барт, писал о том, что говорить - снимать, писать - о любви стало сложной задачей. Дискурс любви - это область смятения, импотенция слов перед жизнью, непристойная сентиментальность и ускользающая красота смыслов. Все приличные мелодрамы наших дней бывали обезврежены черным юмором, сарказмом, иронией, цинизмом и другими припарками от зияющей пропасти настоящего. Кешиш снимал про любовь всерьез, серьезнее некуда - каждая сцена в сотни дублей. Не удивительно, что и за пределами своего воображаемого творения режиссер и две актрисы сложились в номинальный любовный треугольник, продолжающий сочиться аффектами, ревностью и страстями - все эти публичные филиппики, слезы во время интервью и электрические фотосессии Леа и Адель для глянцевых журналов.

Жизнь Адель: 50 оттенков синего Абделатифа Кешиша

Золотую пальмовую ветку не зря вручили на троих - Леа Сейду и Адель Экзаркопулос роли оказались “по губам” (Кешиш рассказывал в интервью, что в выборе актрис большое значение придавал форме рта). Дебютантка Адель играет как футболист Месси - ее героиня живая каждую секунду 3-часового хронометража. В ней есть то, что французы называют joie de vivre - радость жизни, особый вид будничной харизмы. Героиня “буржуазной” Леа Сейду Эмма менее выразительна, она - всего лишь персонаж спектакля о любви Адель, первых двух глав ее жизни (в оригинале фильм называется Жизнь Адель: Главы 1 и 2). Но вместе они - как Вертер и Шарлотта, Петрарка и Лаура, Фауст и Маргарита - каноническая пара. 

Жизнь Адель: 50 оттенков синего Абделатифа Кешиша

Жизнь Адель - о близости, которая здесь и метафора, и присутствие - камера практически не выходит из режима крупных планов. Телесность в фильме, где речь идет о том, что не под силу речи, стала главным инструментом смыслообразования. Режиссер все время вуайеристически разглядывает телесные частности своих героинь - не только губы, но и подмышки, зубы, ресницы, ногти. Любовь открывается в механике тел и достигает кульминаций в сексе - классический идеал гармонии духовного и физического. Поэтому приемы порнографии становятся метафорой любви - забавно, но ведь что-то похожее проделывает плебейский бестселлер про 50 оттенков серого. Жизнь Адель, снятый по мотивам комикса Жюли Маро Синий - самый теплый цвет - это 50 оттенков синего. Цвет - еще один заменитель заезженных слов. В конце Адель не произносит “последней реплики”, причитающейся главной героине - она молча уходит навстречу новым главам своей жизни в синем платье.