Ив Секс Лоран: байопик Бертрана Бонелло
В прокате Святой Лоран: страсти великого кутюрье - неканоническая версия биографии великого Сен-Лорана.
Режиссер Бертран Бонелло снимал фильм с осуждения Пьера Берже - любовника, партнера и хранителя памяти покойного мэтра. Но в результате получился не придворный глянцевый ЖЗЛ, а проникновенная история о большом герое эпохи освобождений и потрясений.
Святой Лоран Бертрана Бонелло, как и все байопики, далеко не безупречен. Биография как жанр плохо дается кинематографу, оставаясь по силам только литературе больших форм. В самом деле, жизнь вообще, а жизнь замечательных людей - в особенности, слишком грандиозна, а монтажных версий столько же, сколько людей знали и любили героя. Но фильм Бонелло, возможно, только отчасти байопик. Yves Saint Laurent - легенда, символ, брэнд. Бонелло не пытается разглядеть за этим живое, наоборот: он снимал фильм о том, как живой человек становится иконой.
Фильм наблюдает за Сен-Лораном с 1964 года, когда Ив находился в шаге от вундеркинда к демиургу, от черно-белой эпохи платьев New Look к эпохе цветов, революций и мини.
Общеизвестные факты из жизни Ива Сен-Лорана, давно ставшие вехами в истории моды и женской эмансипации, появляются в фильме Бонелло с черного хода. Скандально обнажающее грудь шифоновое платье - в монтажной склейке с вьетнамской войной; первое появление модели в смокинге Сен-Лоран анонсирует шуткой “что вы так затаили дыхание, я как раз хочу пукнуть!”; вместо платьев Мондриана - коллаж из кадров по мондриановским линиям. Окружение героя прорисовано небрежными штрихами. Всесильный Пьер Берже отодвинут на третий план (актеру Джереми Ренье, тем не менее удается передать ощущение привязанности, отстраненности и безграничного доверия между ними). Подружки Бетти Катру (модель Эмилин Валаде) и Лулу де ла Фалез (очередная декоративная роль Леа Сейду) то и дело танцуют и распускают кружева сигаретного дыма. Роковой любовник Жак де Баше (похожий на опереточного злодея Луи Гаррель) устраивает оргии на гинекологическом кресле и фланирует в шелковом китайском халате. Да и сам молодой Сен-Лоран (Гаспар Ульель) остается неуловим. Зритель не узнает, а словно только подсматривает за обрывками его жизни, собирая пунктирную линию биографии по частям. Фрагменты биографической головоломки мелькают в ассиметричной ретроспекции: 1974-й, 1964-й, 1968-й, 1971-й, 1976-й. Ассистентка точит для него десяток простых карандашей; белокурая бестия Бетти уснула рядом с ним в больничной койке; любимый французский бульдог Мужик впечатляюще трогательно умирает от передоза забытых на полу наркотиков. С особой тонкостью сняты сексуальные сцены, ведь для Бонелло секс - крайняя степень человечности, острие бытия.
Без хронологических означающих ближе к финалу появляется другой Сен-Лоран - трагический старик, величественный и тоскующий по ускользнувшим молодости и красоте под арии Марии Каллас. В этих сценах Ива Сен-Лорана играет любимый актер Висконти, Хельмут Бергер.
Биография человека - это история о том, как найти себя; биография художника - это история о том, как себя потерять. Саморазрушение как вечное проклятие талантливой личности, мода как соблазн и торжество поверхности - вот главные темы фильма Бонелло. Ив Сен-Лоран - идеальный персонаж своего времени, настоящий святой безумной эпохи 1960-х - 1970-х, когда старый свет модернизма рассыпался навстречу новому. Франция была эпицентром этих процессов: философы и психоаналитики тех времен были звездами не меньше модельеров и кинорежиссеров, и все они кричали о деконструкции, предвкушали извращения постмодернизма и наслаждались своим неожиданным декадансом. В сюрреалистических интермедиях Бонелло показывает болезненные видения Сен-Лорана, когда ему чудятся змеи - изящный символ искушения, порока и холодного ужаса. Все это змееподобной буквой S угнездилась прямо в сердцевине триумфальной монограммы YSL, сверкающей золотом в логотипе уже канонического лого.
Святой Лоран - также и фильм о природе моды, сделанный по ее законам. Сам фильм Бонелло - настоящий объект моды: бесконечно соблазнительный и поверхностный, он увлекает красотой и чувственностью, мастерством одновременной непринужденности и тщательной искусственности кадра, безупречностью вкуса в подборе музыки, актеров, диалогов. Но вся эта богатая материя только скрывает пустоту, черную дыру ничто, где водятся демоны одиночества и бессмысленности. Но разве это не идеальный метод для того, чтобы показать историю великого модельера?
