Канны, день четвертый: Сен-Лоран и утомительная Турция

Белоснежные яхты, плавно скользящие по лазурной глади моря, красные дорожки, по которым шагают знаменитости в переливающихся на солнце бриллиантах, модные вечеринки, где запросто встретить какого-нибудь Лео Ди Каприо – именно таким представляется этот город большинству. И разумеется, все это в Каннах есть – только не для журналистов.

Журналистам приходится смотреть по пять-шесть фильмов в день, с очень условными и редкими перерывами на, скажем, еду. Приглашения на светские мероприятия, конечно, приходят – но сложно решиться пойти танцевать, когда последний фильм дня заканчивается слегка за полночь, а первый фильм следующего дня стартует в 8:30, и оба надо обязательно посмотреть (самое обидное, что может случиться с журналистом в Каннах – если какой-то приз дадут фильму, который ты не видел, потому что решил выспаться/полежать на пляже/пойти на вечеринку).

Фильм Сен-Лоран/Saint Laurent режиссера Бертрана Бонелло – из тех фильмов, которые пропустить нельзя. Во-первых, он принимает участие в основном конкурсе. Во-вторых, это вторая биографическая картина о легендарном кутюрье в этом году, и надо понять, отличается ли она чем-то от первой кроме актерского состава.

Бонелло собрал в своем фильме неплохих молодых французских актеров. Главную роль играет Гаспар Ульель, приятный молодой человек, податливый материал. Golden Girl французского кино Леа Сейду играет одну из муз Сен-Лорана, легендарную тусовщицу Лулу де ла Фалез. Любовника Сен-Лорана, который сбивает его с пути истинного, Жака де Баше, играет плохой мальчик Луи Гаррель. В эпизоде в роли заказчицы Сен-Лорана появляется даже бесконечно обаятельная Валерия Бруни-Тедески. Со всеми этими слагаемыми, включая богатую кинематографичными событиями жизнь Ива Сен-Лорана, у Бонелло не получается выжать из этой биографии хоть что-либо обаятельное. Ульель, который, кстати, чудесно справился с ролью очарованного гомосексуалиста в эпизоде Гаса Ван Сента в Париж, я люблю тебя, в образе Ива Сен-Лорана обнаруживает полную эмоциональную импотентность. Личность гениального, порочного и в меру эпатажного Сен-Лорана предстает смазанной и банальной – будто мы до этого не знали, что творческого человека раздирают на части страх отсутствия похвалы, зависимость от общества и наркотический трудоголизм. Этот фильм, наверное, мог бы спасти искренний интерес к плодам этого трудоголизма – ведь, по большому счету, то, что производит творческий человек это единственное, что имеет значение. Пытаться удивить оргиями и наркотиками – пошло, потому что это неважно. Так что присутствие этой картины в основном конкурсе в Каннах, мягко говоря, удивляет.

Чего нельзя сказать о драме Зимняя Спячка/Winter Sleep турецкого режиссера Нури Бильге Джейлана. Джейлан – чуть ли не главное кино-явление Турции, в Каннах взял гран-при за Однажды в Анатолии (2010) и приз за режиссуру за Три обезьяны (2008). Зимняя спячка – трехчасовая разговорная и бесконечно утомительная история бывшего актера, который содержит отель, умничает по поводу и без, и отказывается признаться себе и окружающим в том, что ему скучно жить. Мы это понимаем, когда после очередного изнурительного для зрителя диалога главный герой решает бросить отель и все свое настоящее и найти более стоящую линию судьбы.

Фильм Джейлана – настоящее испытание для зрителя вроде меня, любящего либо динамичные фильмы, либо остроумные диалоги. В диалогах Зимней спячки, которые длятся минимум по двадцать минут, нет ни интересных мыслей, ни динамики, ни голой эмоции. Сплошное морализаторство, банальнейшие «злу надо противиться – нет, не надо противиться», и так по полчаса. Наверное, фильм убаюкал бы меньше зрителей, если бы Джейлан урезал хронометраж минимум в два раза.

На показ фильма Нури Бильге Джейлан, как и вся съемочная группа, приходит в черном, с траурными ленточками – в память о двух сотнях погибших во время недавнего взрыва в турецкой шахте. Есть мысль, что именно с мыслью о погибших критики ставили Джейлану оценки за Спячку – лично я эти оценки могу объяснить только сочувствием.