Свежие пластинки в заключение зимы
Тепло и холод, земля и космос из Скандинавии.
Свежие пластинки в заключение зимы
Choir Of Young Believers ‘Grasque’ (Ghostly International)
В родной Дании Choir Of Young Believers уже лет шесть-семь в топе. Однако в мире их по-настоящему заметили не так давно. И если популярный скандинавский сериал The Bridge, где крутилась одна из песен группы, еще кто-то мог пропустить, то мимо факта выступлений бэнда на разогреве у Depeche Mode (в последнем турне британцев Delta Machine Tour) пройти мимо уже было невозможно.
Кстати, по окончанию того тура (не лишь концертов с DM, а и сольных) ключевая персона проекта Яннис Нойя Макригианнис чувствовал себя совершенно опустошенным. Поэтому новые песни, которые он стал писать через некоторое время, изначально даже не планировались для Choir Of Young Believers. В связи с чем материал несколько отличается, чуть более свободный и в некотором смысле экспериментальный по сравнению с прошлыми работами группы.
То есть, основа-то композиций, наоборот, очень благозвучная, воздушная и по-хорошему медовая. На данном альбоме (третьем в дискографии команды) Макригианнис меньше внимания уделяет оркестрованному барокко-фолку. Зато разводит бесподобную кофейную смесь под теплые сумерки: томный вайб smoky-jazz’а, нуар-соула, мерклого ритм-н-блюза; утонченный софисти-поп (в котором, собственно, отголоски тех же соула и софт-джаза). Иногда слышится не то Sade, не то Rhye.
Но исходники редко остаются чистыми. Одни темы будто подтоплены в эмбиентном молоке, рассеяны, растворены, растянуты в обволакивающем тумане. Другие имеют неожиданную форму, например, похожую скорее на трип-мантру, чем на традиционную песню. В паре треков возникают этнические мотивы – ориентальные, средиземноморские (даром что Яннис из Копенгагена, корни у него греческие и индонезийские). А в добрую половину номеров очень любопытно вплетены синтетика, электронные ритмы, сэмплы.
Все это придает материалу совсем иной оттенок. Не дымок под облаками и благость, а левитация в слегка дезориентирующем пространстве. Не истомленная чувственность, а благородная меланхолия.
Свежие пластинки в заключение зимы
Prins Thomas ‘Principe Del Norte’ (Smalltown Supersound)
Практически сто минут поступательного движения в глубины мозга и глубины астральные. От сугубо внутреннего перемещения при внешнем почти статическом положении на первых порах, через медленный псилоцибиновый дрейф до физически ощутимого шага и уплотнения-ускорения ближе к финалу.
Четвертый сольный альбом норвежского кардинала струящегося диско Томаса Хермансена, aka Prins Thomas, задумывался как (около)эмбиентный диск. С мостиками к работам начала 90-х The Orb, The Black Dog, The KLF (надеюсь, известно, что помимо своих MTV-боевиков они немало заныривали в эмбиент).
Впрочем, на Principe Del Norte речь идет скорее не о 90-х и эмбиенте, а о 70-х и тогдашних немецкой kosmische musik, электронно-психоделическом крыле краута, синт-минимализме. В первой половине пластинки почти прямые линки к Tangerine Dream, Мануэлю Гёттшингу и его Ash Ra Tempel, Клаусу Шульцу (который поучаствовал и в Tangerine, и в Ash Ra). Серпантин «разматывающихся» арпеджио, неспешная прогрессия в изменении окраски минималистских аналоговых текстур, моделирование почти ареальных сфер с помощью призрачной паутины синтезаторных, гитарных бликов, cosmic-эффектов, подспудная пульсация без фактического бита. Медитация, транс. Как некогда выражался сам Томас: «Не космическое диско – просто много космоса». Композиции по 8-14 минут (привычное дело для скандинава).
Вообще, ничего удивительного по меркам творческой парадигмы Хермансена во всем этом нет. Kosmische musik так или иначе нередко всплывала в его произведениях: на первом сольном диске, на третьем, в совместных опусах с другим фьорд-диско-магом Хансом-Петером Линдстремом. Другое дело, что здесь прямо много, явный акцент. Почти в чистом виде – без фирменной комбинации с new-age boogie, аморфной органической балеарикой или водянистыми псевдофолковыми путами.
После экватора картинка немного меняется. Сначала возникает внутренная моторика, пока еще спрятанная, тем не менее ощутимая. Которая дальше кристаллизуется в самый настоящий ритм. Крейсер потихоньку выруливает на маршрут проверенного space-(out)-disco – получается очень последовательный, естественный переход. Драм-лупы лишь немножко собирают, уплотняют разбросанную межпланетную материю.
Однако последний трек все-таки выводит из состояния гипноза, меняя тон на более темный, а диско-пластичность на техно-упругость. Черная дыра не за горами. Одиссея завершена.
Владимир Сиваш
